Лео Бокерия, Президент Лиги здоровья нации.
Своевременные операции на сердце – реальный путь продления жизни. ВОЗ рекомендует 1000 операций на открытом сердце на 1 млн населения в год. В США делают 1612 операций на 1 млн населения. В Европе – по-разному: в Германии и Норвегии – более 1000, в Великобритании – 950 операций на 1 млн населения.
За последние 15 лет мы вышли на 270 операций на 1 млн человек. В 1995 году было меньше 60. И львиную долю внес Бакулевский центр. Но тех средств, которыми мы располагаем, все равно не хватает, и есть одно только решение этой проблемы – чтобы мы все были поголовно застрахованы.
Работодатель должен платить, государство может с учетом накопленных средств платить, и немножко, наверное, должен заплатить сам человек. И тогда, возможно, он ответственнее относился бы к своему здоровью. Недавно у нас был конгресс в центре, и я беседовал с врачом, профессором из клиники Майо (США) – у него страховка на все виды лечения. Он доплачивает только 2%, остальное покрывает работодатель.
Как бы там ни было, сегодня, если человеку необходима экстренная операция, ее делают без вариантов. Экстренный больной получает так называемую высокотехнологичную помощь бесплатно, и на него потом оформляется квота. Причем если речь идет, скажем, об инфаркте миокарда, то совсем необязательно, чтобы больного сразу везли в Бакулевский центр. У нас очень много больниц, где прекрасно это лечат.
Другой вопрос касается людей, у которых, скажем, нет инфаркта, но состояние предынфарктное, потому что поражены коронарные сосуды. Вот они должны получить квоту на это лечение в своем департаменте здравоохранения. Мы же говорим о так называемой высокотехнологичной помощи, которая не может быть оказана везде. Например, человек перенес инфаркт миокарда, у него большая аневризма сердца, у него вероятность умереть очень высокая. Поэтому его надо прооперировать в одном из 77 центров, где это умеют делать. Вот для этого дается квота. Она дается не под инфаркт миокарда, который везде лечится, не под инсульт. Она дается под совершенно конкретные вещи – пересадка костного мозга, аортокоронарное шунтирование, операция при врожденных пороках сердца и т. д.
Что касается детей – вообще нет отказов. Детям дают столько квот, сколько надо. Это я абсолютно авторитетно заверяю как главный специалист Минздравсоцразвития РФ. Нет вопросов – доставляют самолетами, вертолетами, поездами, чем угодно. Если ребенку ставится критический порок периода новорожденности – открыты все двери. Проблема в другом – чуть больше 50% детей пролечиваются: плохая выявляемость и поведение родителей – вот откуда те 48%, которые не попадают к хирургу.
И еще имеет место спекуляция на детях. Объявления в газетах, сборы денег… Откуда это берется? Если вы выйдете в Интернет, вы увидите, какое идет охаивание нашей врачебной практики! Три или четыре случая были, когда я сам вмешивался, потому что эмоции захлестывали.
Например, в одном очень благополучном регионе – там прекрасная клиника, почти наш филиал – собирают деньги на поездку в Германию – просто не хотят лечиться в РФ! Другой пример: поехали в Германию, сделали ребенку операцию, приезжают и требуют от Министерства здравоохранения 30 тыс. евро и 900 тыс. рублей, которые они заплатили. Почему?! Отвечают: потому что нашему ребенку сделали операцию, о которой российские врачи даже и не знают, и мы спасли своего ребенка, правда, у него не будет клапана легочного, но это в детском возрасте не так страшно, а вы нам верните эту сумму. Минздрав присылает мне эту бумагу, а я даю ответ, что эта якобы «уникальная, новая» операция «Никайдо» была предложена в 1984 году, а сегодня 2009-й. Сделано этих операций порядка 250 во всем мире за 25 лет. В том числе и в нашем институте. Но родителям нужно было поехать в Германию!
Самая большая кардиохирургическая клиника в мире – это клиника Бакулева, где делается 3700 операций детям в год. Самая большая американская клиника в Бостоне делает 1000 операций. Почему не обратились в Бакулевский центр? Вам что, отказали? Или вы не доверяете? Почему?
Сегодня в Москве, по непроверенным данным, работают 500 (а я думаю, и больше) представителей различных клиник Европы и США, которые просто вербуют наших пациентов.
Ведь посмотрите, что делается: блокируется трансплантация сердца. Создается общественное мнение, будто для пересадки сердца будут убивать людей...
Мы являемся родоначальниками пересадки сердца. Владимир Петрович Демихов, величайший хирург-экспериментатор, разработал весь атлас пересадки сердца. Сергей Сергеевич Брюхоненко первым создал аппарат для искусственного кровообращения, чтобы делать операции на открытом сердце. За 20 лет, даже за 22 года в РФ было сделано менее 200 операций по трансплантации сердца. Трудно себе представить, что мы не можем организоваться так, чтобы делать эти трансплантации на потоке.
Но пресса, следственные органы – все подозревают врачей, что они возьмут сердце у живого человека и пересадят другому. На самом деле эта процедура продумана до мельчайших тонкостей. За восемь часов до того, как у донора возьмут сердце, делается разделительный тест, на котором присутствуют судмедэксперт, электрофизиолог и другие специалисты, они видят, что мозг мертв. Через восемь часов процедура повторяется. Это международная практика. Уже сотни тысяч сердец пересажены за это время. А мы все еще это муссируем.
Если взять, например, Испанию – самую католическую страну, то там церковь явилась инициатором внедрения этой операции и говорит: пока человеку можно помочь, ему надо помочь. Ведь всякое случается – разрыв аневризмы головного мозга, несчастный случай... А сердце будет биться в другой груди, и тот, кто его отдал, будет продолжать жить, пока жив тот, другой организм. Нет проблемы в Италии, нет проблемы в Польше. Мы же в этом вопросе никак не можем сдвинуться с мертвой точки…
