С января 2009 года Минздравсоцразвития РФ ввело новый порядок распределения квот на оказание высокотехнологичной медицинской помощи по регионам. Квота – разрешение на госпитализацию в специализированный центр. Более того, это и гарантия федерального финансирования, которое придет за таким больным в клинику. Подробнее о порядке квотирования по просьбе «СО» рассказала заместитель министра здравоохранения республики Татьяна ЦИДАЕВА.
– Татьяна Ильинична, что необходимо знать пациентам о квотах на иногороднее лечение?
– Министерство здравоохранения и социального развития России на протяжении последних лет размещает свой заказ в федеральных учреждениях здравоохранения с тем, чтобы за счет средств федерального бюджета жители всех субъектов страны пропорционально численности населения и заболеваний могли получить бесплатную медицинскую помощь. Должна сказать, что с каждым годом квот на иногороднее лечение выделяется федеральным центром все больше, но, к сожалению, здоровье населения тоже не становится лучше. Вся работа, касающаяся выделения квот, прозрачна и строится в полном соответствии с законом. Но надо знать: совсем не каждый больной, который хочет лечиться именно в Москве и Санкт-Петербурге, может получить лечение за счет бюджетных средств.
– Означает ли формулировка «пропорционально численности населения», что Северной Осетии не хватает все-таки квот на определенные виды лечения в федеральных медучреждениях?
– Это означает лишь то, что мы получаем меньше квот, чем, скажем, тот же Краснодарский край. Это естественно, потому что там населения гораздо больше. Но сколько нуждающихся у нас, столько мы готовы рассмотреть комиссионно заявок, столько их и будет удовлетворено. К примеру, в прошлом году мы направили на иногороднее лечение, хотя нам такое количество квот изначально не выделяли, более 2 тысяч человек. И 1300 из них получили высокотехнологичную помощь благодаря дополнительно выделенным из резерва квотам. Иными словами, те, кому надо было пролечиться в известных медцентрах, и была предоставлена эта возможность. За исключением разве что тех, которые заняли категоричную позицию, желая попасть только в конкретное медицинское учреждение и никуда больше.
– Но ведь это и есть нехватка квот – именно в определенное учреждение?
– Да, не всегда конкретные медучреждения разного профиля имеют достаточное количество квот. Сердечно-сосудистая патология, нейрохирургия и т.д. – не все одинаково и сразу могут принимать больных. То есть традиционной популярностью пользуются определенные учреждения, которые больше на слуху – НИИ им. Бурденко, институт им. Бакулева в Москве… Если у больного нейрохирургическая патология, то он требует непременно направления в НИИ им. Бурденко и только туда. На самом деле мы можем реально предложить и Санкт-Петербург, и Краснодар, и другие учреждения той же Москвы. Но, к сожалению, получаем от самих пациентов категорический отказ.
– И что же делать в этом случае больным, которые не доверяют никому, кроме специалистов НИИ им. Бурденко?
– Мы ставим их на так называемый «лист ожидания» именно в это учреждение, хотя ожидание займет больше времени. Как только появятся новые места – уже в следующем квартале или будут предоставлены какие-то резервные квоты – мы стараемся направить больного именно туда. Конечно же, все это не касается экстренной медицинской помощи, когда ждать столько времени нельзя.
– Не раз мне приходилось слышать от самих же медиков о том, что того или иного ребенка, нуждающегося конкретно в хирургическом вмешательстве по замене сердечного клапана, родители не в силах отвезти за собственные средства на операцию, а квоту от Минздрава получить порой нереально…
– Категорически не согласна с этим. Вас неверно информировали. Вообще детей в возрасте до 3 лет с врожденными пороками направляют на устранение дефектов предсердия, межжелудочковых перегородок и т. д.
В год более 40 таких детей мы отправляем на операции. Порядок таков: в течение первого месяца жизни ребенок с подозрением на врожденный порок сердца должен быть проконсультирован кардиохирургом и желательно до года быть прооперирован. Я могу заверить, что не было ни одного случая, чтобы нуждающегося в операции ребенка мы не направили на операцию по причине отсутствия квот.
– Вообще каков порядок отбора пациентов на высокотехнологичное иногороднее лечение?
– Показания на такое лечение должен, во-первых, определить лечащий врач больного. Если есть основания, он ставит в известность заведующего отделением, и вопрос по подготовке медицинского заключения уже рассматривается комиссиями, которые созданы по нашему приказу во всех крупных ЛПУ республики: в РКБ, РДКБ, КБСП, республиканском онкодиспансере, эндокринологическом и противотуберкулезном диспансерах. Из всех районных больниц право подготовки медзаключений дано Правобережной центральной муниципальной больнице. После того как комиссия решит, что больной подлежит направлению на высокотехнологичное дорогостоящее лечение в федеральное медучреждение, причем подтвердить целесообразность этого должен обязательно главный внештатный специалист, после этого все документы направляются в наш адрес, и мы в течение очень короткого времени – 10 дней, а если экстренный больной, то и нескольких часов – подтверждаем обоснованность направления больного и согласуем с федеральными учреждениями здравоохранения. В медицинском заключении обязательно приводятся данные обследований, которые требуют проведения в федеральном учреждении в соответствии со стандартами, принятыми на территории России. Давность анализов не должна превышать две недели. Затем в срок не более двух недель комиссия по отбору уже того учреждения, куда направляется больной, должна дать ответ: примут или посчитают, что тоже не смогут помочь, и в этом случае дают рекомендации, какого рода учреждение может оказать помощь. Иногда говорят, что вообще нет показаний для высокотехнологичной медпомощи – и такое, кстати, тоже бывает.
– Не получится так, что, пока больной проходит все комиссии и собирает необходимые бумаги, анализы устаревают, и приходится по новому кругу их собирать?
– Нет, конечно. В течение 10 дней мы успеваем все это сделать. Никогда не было случая, чтобы анализы устарели за время, пока решается вопрос о целесообразности направления больного на иногороднее лечение. А сбор документов и вовсе не занимает времени – к медицинскому заключению надо лишь приложить копию своего паспорта или свидетельства о рождении ребенка, копии страхового медполиса и пенсионного свидетельства и справку об инвалидности, если таковая имеется.
– Вы как-то отслеживаете судьбу пациента, направленного в другой регион?
– Существует информационная система, и данные каждого больного, с его согласия, вносятся на портал Минздравсоцразвития РФ, доступ к которому имеют все контролирующие этот процесс органы. Видим, сколько времени прошло со дня поступления документов, вызова и т. д. Поэтому да, конечно, отслеживаем.
– А почему приходится отправлять такое число больных за пределы республики – неужели у нас мало специалистов?
– Конечно, мы могли бы, скажем, проводить операции по замене костных суставов (самый «популярный» профиль направляемых больных) самостоятельно, в нашей республике. У нас два медучреждения, где выполняется такая операция – КБСП и Ардонская ЦРБ. Делают не хуже, чем в других регионах. Однако разница вся в том, что у нас протез оплачивается за счет средств пациента, а это не каждому по карману. Только инвалидам, не отказавшимся от соцпакета, по рекомендации нашего специалиста после решения медико-социальной экспертизы в протезировании Фонд соцстраха может оплатить его стоимость. Когда же направляем на иногороднее лечение – всем без исключения операцию и протез оплачивает федеральный бюджет.
– И последний вопрос: кому можно пожаловаться на возможные некомпетентные или некорректные действия комиссии?
– В вышестоящую инстанцию. Если на комиссию Минздрава республики – то в Минздравсоцразвития РФ.
