Здесь врачи действительно как боги. Как иначе можно относиться к людям, оперирующим сердца пациентов, возраст которых – всего день или два, а вес может быть меньше килограмма? Более 500 спасенных малышей ежегодно – результат работы уникального отделения кардиохирургии Детской городской больницы №1 Санкт-Петербурга.
…Маленькой Карине всего 5 лет, но она уже перенесла три сложнейших операции на сердце. Маме Карины сказали о тревожном диагнозе дочки еще тогда, когда малышка не родилась на свет. У Карины нормально функционировал только единственный желудочек. Еще несколько лет назад такие дети были обречены. Сегодня Карина ходит в обычный детский сад, может бегать и играть, почти как все дети.
«У меня впечатление, что сюда врачей каким-то особым способом подбирают. Они удивительные! – едва не плачет бабушка Карины Надежда Васильевна. – Как только внучка родилась, сразу по «скорой» попала сюда. Здесь мы прошли все три сложных операции Фонтена, третью, последнюю, сделали две недели назад. К врачам этого отделения мы можем обращаться в любое время за любой консультацией, они никогда ни в чем не откажут, их не надо звать, просить, уговаривать. Особая благодарность Андрею Цытко – он для нас просто главный человек!»
К главному ординатору-кардиологу отделения кардиохирургии Андрею Цытко в коридоре – целая очередь, причем половина пациентов – будущие мамы. Дело в том, что Андрей Леонидович – один из ведущих в Петербурге специалистов по пренатальной диагностике ВПС (врожденного порока сердца) у плода. То есть он может практически безошибочно еще на стадии беременности определить диагноз у еще нерожденного ребенка. При болезнях сердца у детей промедление может быть в самом прямом смысле смерти подобно, поэтому, чем раньше и точнее поставлен диагноз – тем больше шансов у малыша.
…Перед кабинетом УЗИ, где работает сегодня Андрей Цытко, нервно мнет платок беременная женщина. Она приехала сюда, в ДГБ№ 1, из Магнитогорска. Срок беременности – 35-36 недель, местным врачам не понравилось что-то в сердечке плода, и они порекомендовали приехать в Петербург, к Цытко.
Доктор внимательно изучает данные УЗИ и выносит вердикт: пока никакой опасности нет, все отклонения, заподозренные магнитогорскими врачами, опровергнуты. Будущие мама с бабушкой могут возвращаться домой уже совсем с другим настроением и готовиться к скорому рождению девочки.
«У нас уникальное отделение. Под руководством знаменитого детского кардиохирурга Вадима Любомудрова мы делаем самые сложные операции на сердце самым маленьким детям, причем почти половина пациентов – в возрасте до 1 месяца, и 75-80% — в возрасте до года, — рассказывает доктор Цытко. – За время работы отделения были прооперированы более 5000 детей, причем у большинства из них операции выполнялись в условиях искусственного кровообращения. Каждый год наши доктора делают более 500 вмешательств по поводу различных врожденных пороков сердца у детей с первых дней жизни до 18 лет. По количеству выполненных операций наше отделение занимает четвертое место среди всех клиник РФ и второе в стране — по количеству выполненных операций у новорожденных».
Отдельно (и вполне заслуженно!) гордятся врачи тем, что отделение имеет один из лучших показателей выживаемости после сложнейших вмешательств на сердце, а по ряду патологий результаты лечения превосходят результаты клиник Европы и США. Так, в прошлом голу все дети, перенесшие сложнейшую операцию по переключению магистральных артерий при транспозиции сосудов, поправились и были выписаны домой.
Врачи говорят, что Санкт-Петербург в плане лечения и выхаживания новорожденных – лучший в России. Здесь самые низкие показатели младенческой смертности (менее 4% на 100 тысяч родившихся). По мнению медиков, это результат качественной диагностики, лечения и сложившейся преемственности всех звеньев этой сложнейшей медицинской цепочки. И при этом статистика показывает рост сердечных патологий у новорожденных. Пугаться этого не следует – наоборот, эти данные говорят об улучшении диагностики. Теперь доктора видят то, что раньше бы не нашли. Больше пороков выявляется – больше становится маленьких пациентов. Результат: ежедневные операции, часто – по две три в день, а с эндоваскулярными операциями и по пять, шесть.
Корреспондента «Росбалта» пустили в святилище – операционную. Сегодня здесь «взрослая» пациентка – ей 13 лет. и для нее это не первая операция. К сожалению, возможно, и не последняя: дети растут, а вместе с ними – и их сердца, требующие новых подходов. Сегодня ей заменяют механический протез митрального клапана на новый.
…Пиканье сложных приборов в отделении реанимации разрывает детский плач: «Мама!..». Что еще могут кричать малыши, которым плохо, страшно и все равно больно, как бы ни старались врачи минимизировать неприятные ощущения. Эта пациентка с красивым именем Ангелина – самая взрослая здесь, ей 3 года. Остальных не слышно и почти не видно на больших кроватях: им всего день, неделя, месяц. Кто-то уже прооперирован, кто-то ждет своей очереди. Где-то рядом за стенкой переживают их мамы и папы – детская кардиохирургия известна тем, что сюда пускают родителей всегда, в каком бы тяжелом состоянии не находился их ребенок.
«Родители должны быть информированы обо всем, что мы делаем, о любых вмешательствах», — говорит заведующий реанимационным отделением Дмитрий Ямгуров.
Он работает здесь почти четверть века. Дмитрий Ямгуров помнит время, когда не было буквально ничего, кроме золотых рук врачей: из-за отсутствия расходных материалов приходилось отменять операции. В последнее время финансирование заметно улучшилось, но до идеала не просто далеко – очень далеко. И все равно врачи умудряются добиваться почти невозможного: спасать, выхаживать, лечить.
«Состояние техники, скажем так, экстремальное, — говорят медики. – Значительно лучше, чем было еще лет 7 назад, но ведь оборудование быстро устаревает, изнашивается. Но больше всего беспокоит нестабильность поставок медикаментов и оборудования, нерегулярность финансирования. Часто спина просто мокрая бывает, когда понимаешь, что вот то, что перед тобой, – это все, и когда придут новые расходные – неизвестно».
Справедливости ради следует сказать, что город помогает, чем может. Но он, как и врачи, не может все. Например, недавно ДГБ №1 стала получать федеральные квоты на высокотехнологичные виды операций. Но квоты из-за чиновничьей волокиты приходят только в мае, а оперировать детей надо ежедневно. Как? Медики уклончиво молчат и качают головами. Что-то по квотам, что-то – от спонсоров и благотворителей, что-то – от бюджетов всех уровней и даже из резервного фонда губернатора. Страна, которая продает нефть, не в состоянии содержать полноценную кардиохирургию?!
Кардиохирургическое отделение крайне нуждается в переоснащении операционной, причем требуется даже не абы что, а хороший кондиционер, хороший портативный УЗИ (а то единственный имеющийся приходится таскать туда-сюда из отделения на операцию). В мечтах: дооснащение и расширение реанимации, гибридная операционная, чтобы можно было делать все виды операций сразу: и эндоваскулярные, и хирургические. И, главное, стабильность финансирования. Медики твердят это как заклинание.
«Моя задача – выбивать и добывать, хотя я не только главный врач, но и оперирующий хирург. При этом мы считаемся стационаром высоких технологий, — говорит главный врач ДГБ №1 Анатолий Каган. – Больница изначально и строилась как специализированная, куда поступают дети, требующие специальной помощи. Однако, кому много дается, — с того много и спрашивается. Конечно, есть проблемы. Мы до сих пор не можем определиться, насколько мы все-таки самостоятельные. Нам крайне нужны федеральные квоты не только на петербургских детей, но и на пациентов из Ленобласти, из других регионов. Стоим с протянутой рукой – не хватает профессиональных кадров, практически всех вынуждены переучивать уже на месте. Приходится брать людей по конкурсу, выбирая, чтобы человек был не только профессионалом, но и эмоционально вписывался в коллектив, ведь больной идет на врача и на медсестру, а не на то, как выглядят стены клиники… Катастрофа со средним медицинским персоналом. Есть громадная проблема с амбулаторно-поликлиническим звеном: нет преемственности поликлиник и стационаров, особенно тяжело с неонатологами: в амбулаторном звене нет таких специалистов. Словом, проблем много, а ведь педиатрия – это один из вариантов безопасности страны».
Доктор Каган описывает перспективы развития больницы. Надо сказать, они довольно приличны: должно появиться новое оборудование, новые отделения, обещаны модернизация и техническое переоснащение.
«Мы недавно подписали договор с главным кардиохирургом России Лео Бокерия и возглавляемым им ведущим Научным Центром страны о научно-практическом сотрудничестве. При посещении нашей больницы, он тоже отметил необходимость срочной модернизации нашей аппаратуры, — говорит заведующий отделением кардиохирургии, главный детский кардиохирург Комитета по здравоохранению Рубен Мовсесян. Он, кстати, пришел в ДГБ №1 год назад из Научного Центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева. – Знаете, вечные проблемы врачей: зарплата, оборудование и отсутствие возможности адекватно повышать свой уровень. Если с первым доктора уже давно смирились, то второе и третье уже не от них зависит».
По мнению доктора, если государство будет держать здравоохранение на задворках, то мы даже с самыми лучшими врачами отстанем безнадежно от всего мира.
«Знаете, где сейчас развивается кардиохирургия? Не только в США и Европе. В Латинской Америке! В Сингапуре, в Японии, Китае, даже в Индии и Иране. Потому что они вкладывают в развитие не те 5%, как у нас, а несоизмеримо больше, — говорит доктор Мовсесян. – От нас уезжают лучшие врачи. Правда, есть в этом и другая сторона медали — надо гордиться, что их ценят там и они стали профессионалами в нашей стране. Например, мой предшественник на отделении Вадим Любомудров – сейчас шеф детского департамента хирургии в Chest Disease Hospital в Кувейте. Он один из немногих, кто стал успешно не просто работать врачом, а руководить целым департаментом. Нужно повышать образование врачей, отправлять их учиться, причем не на пару дней, а на недели и месяцы. Мы все от этого только выиграем».
Кардиохирургическое отделение ДГБ №1 располагает 30 койками, в отделении реанимации и интенсивной терапии еще 8 мест. Здесь выполняют действительно уникальные операции – например, недавно в клинике была успешно проведена одна из самых редких операций по протезированию аортального клапана с расширением выводящего отдела левого желудочка и аорты (операция Манугяна), маленькому пациенту. Проводили ее Рубен Мовсесян и главный кардиохирург Ленинградской области Юрий Шнейдер. А месяц назад Рубен Мовсесян с коллегами впервые имплантировал человеческий бескаркасный митральный клапан ребенку вместо поврежденного механического протеза трехстворчатого клапана.
«Количество патологий на душу населения генетически зафиксировано, и если в июне, скажем, у нас было мало пациентов с определенной патологией, то обязательно их будет больше в июле, — говорит Мовсесян. – Главное – нельзя закрывать глаза на действительность, чтобы не было перекосов. За прошлый год мы сделали 611 операций, из них 230 – с искусственным кровообращением. Прооперировали за год около 100 пациентов с экстремально низкой массой тела (от 450 до 1500 грамм), можем организовать полноценное лечение любой сочетанной патологии. Но объем помощи должен быть адекватен качеству работы в целом. Федеральный бюджет выделил 200 квот, остальные пациенты оперируются за городские деньги и деньги различных фондов. Мы ежегодно оперируем более 120 пациентов из других регионов страны, на которых деньги не выделяются вообще. Было бы значительно легче, если бы реформы здравоохранения шли быстрее. Мы же говорим о жизни совсем маленьких гражданах нашей великой страны, о нашем будущем. Будут реформы и достойное финансирование, будут новые операции, будут новые успехи, а значит здоровые дети и будущее».
