Не выдержа­ло сердце. Умер от сердечной недостаточ­ности. Не перенёс инфаркта. Оторвался тромб головного мозга. В медицинском лексиконе эти слова-диагнозы повторяются чаще всего. Смертность от заболеваний сердечно-сосудистой системы по-прежнему лидирует в демографических сводках. Что препятствует более широкому развитию кардиохирургии в нашей стране? На каких проблемах сердечной хирургии следует в первую очередь акцентировать внимание государства? Почему молодеет инфаркт? На эти и другие вопросы «Парламентской газеты» отвечает руководитель отделения хирургии ишемической болезни сердца Российского научного центра хирургии им. академика Б.В. Петровского РАМН, доктор медицинских наук, профессор, член Российской и Европейской ассоциаций сердечно-сосудистых хирургов Игорь Жбанов.

– Игорь Викторович, сколько человек вы лично прооперировали более за чем 25 лет своей врачебной практики?

– На заре своей карьеры кардиохирурга, признаюсь, считал операции. Более того, записывал в специальную тетрадь детали каждой из них. Сегодня знаю лишь примерное количество своих операций. В нашем отделении не только я оперирую, но и молодые врачи. Да и мой учитель, Борис Владимирович Шабалкин, один из ветеранов отечественной кардиохирургии, также продолжает оперировать. Ежегодно делаю 130–150 операций. Известно, что, для того чтобы кардиохирург поддерживал свои профессиональные навыки на должном уровне, необходимо выполнять не менее 100 операций в год. Но я знаю хирургов, которые делают и по 800–900 операций. Многое зависит от возможностей клиники, центра или больницы принять и прооперировать больных. Сейчас в нашей стране построены крупные федеральные центры кардиохирургии, где идёт буквально конвейерный поток пациентов, которым выполняют, в частности, аортокоронарное шунтирование. И это добрый знак...

– Как известно, в развитых странах эти операции стали обыденным явлением. Они быстро помогают людям восстановиться и в дальнейшем вести активный образ жизни. А сколько человек нуждаются в операции аортокоронарного шунтирования в нашей стране? Какова потребность в подобном хирургическом вмешательстве?

– Несмотря на то что с конца 90-х годов идёт существенный рост операций на сердце (за счёт того, что открываются клиники, отделения, центры сердечно-сосудистой хирургии), всё равно потребность в оказании хирургической помощи очень велика. К сожалению, мы сегодня удовлетворяем эту потребность процентов на 10–15, не больше. Подсчитано, что 80 процентов больных остаются без помощи кардио­хирургов, хотя им она жизненно важна. Каждый год от сердечных болезней погибает свыше 300 тысяч наших сограждан, причём далеко не пожилых людей.

Ситуация понемногу меняется, во многом благодаря тому, что в стране стали активно возводиться новые кардиоцентры, своеобразные комплексы здорового сердца,  – и значительное число людей было вовремя прооперировано. И вот результат: в 2009 году смертность от сердечно-сосудистых заболеваний снизилась почти на пять процентов по сравнению с предыдущим годом.

– По официальным данным, показатели летальности действительно снижаются, но всё равно проблема остаётся крайне острой. Причём болезни сердца молодеют…

– В самом деле, среди причин смертности в России сердечно-сосудистые заболевания составляют 57 процентов. По статистике, из 100 тысяч человек только от инфаркта миокарда в России ежегодно умирают свыше 300 мужчин и более 150 женщин, а от инсульта – свыше 350 человек. Это очень высокий показатель, который вы не встретите в любой другой развитой стране мира. Одним словом, ишемическая болезнь сердца остаётся основным фактором риска смертности. Именно он чаще всего делает людей нетрудоспособными, ухудшает здоровье нации в целом. В этом смысле мы мало чем отличаемся от высокоразвитых стран. Однако положительная динамика лечения сердечно-сосудистых заболеваний, которая там достигнута, впечатляет.

Инфаркт миокарда, как крайне опасное осложнение ишемической болезни сердца, развивается у лиц различного возраста. Возникновение этого заболевания у молодых людей до 40 лет, к сожалению, нередкое явление. Хирургическое лечение возвращает таких пациентов к полноценной жизни и при внимательном отношении их к собственному здоровью способно обеспечить после операции весьма продолжительный клинический эффект, исчисляемый десятками лет. Но сегодня и у пожилых людей показания к операции аортокоронарного шунтирования значительно расширены. Раньше, будем откровенны, мы очень настороженно относились к таким больным – слишком был высок риск хирургического вмешательства на сердце. Теперь многое изменилось: никого уже не удивляют регулярные операции у больных старше 70 лет, периодически мы оперируем пациентов, которым за 80.

– А может, не надо сразу под нож? Лучше попить таблетки…

– Дело в том, что, когда установлен диагноз «ишемическая болезнь сердца», необходимо пройти детальное обследование с обязательным выполнением рентгеноконтрастного исследования сосудов сердца – коронарографии, с тем чтобы определить, насколько опасно для жизни это заболевание и требует ли оно внимания кардиохирурга. Только такое исследование может дать ответ на вопрос, требуется ли хирургическое вмешательство или можно обойтись, как вы говорите, таблетками. По результатам такого обследования врач должен принять единственно правильное решение и аргументированно предложить оптимальный метод лечения – аортокоронарное шунтирование, стентирование сердечных сосудов или консервативную терапию.

– Были ли в вашей практике моменты, когда вы понимали, что бессильны и больной, что называется, уходит? Как мне представляется, врача-профессионал такие случаи воспринимает очень болезненно. Или, наоборот, операции становятся рутиной, происходит процесс привыкания к смерти?

– Конечно, хотелось бы все проблемы, которые у тебя есть в клинике, оставить на её пороге, уходя каждый вечер домой. И полностью посвятить себя семье, детям. Может, у кого-то это и получается, но у меня как-то не очень. Когда всё в порядке с больными, действительно можно совершенно спокойно думать о других вещах, но если есть проблемные пациенты после операции, то исключить их из собственного сознания даже на время очень сложно. А если уж, не дай бог, случилось непоправимое, то отрешиться от этого необычайно сложно...

– Как вы считаете, какая смена вам подрастает? Можно ли доверять молодым хирургам?

– Я представитель так называемого среднего поколения. Горжусь, что у меня были и есть и здравствуют великие учителя, пионеры кардиохирургии в нашей стране. Они научили меня не только оперировать на сердце, но и видеть те задатки хирургического таланта, которые далеко не всегда можно сразу рассмотреть во вчерашнем студенте. Конечно, молодые хирурги работают у нас под патронажем опытных специалистов, и, естественно, доверие к ним возникает не сразу и не ко всем. В нашей профессии, как и в любой другой, происходит естественный отбор.

Я считаю, что блестящие мануальные навыки и высокий интеллектуальный потенциал не могут быть должным образом реализованы без совершенно необходимых личностных качеств. По моему опыту общения с коллегами могу сказать, что кардиохирург – это незаурядная личность. Он всегда способен взять на себя ответственность за принятие самых сложных решений. Настоящему хирургу всегда присуще чувство сострадания к больному. С ним он должен найти полное взаимопонимание и при общении уметь находить те единственно правильные слова, которые помогли бы пациенту обрести уверенность в себе. Не буду оригинален, но если больному после разговора с врачом не становится легче на душе, грош цена такому врачу. Индивидуальный, вдумчивый подход к каждому пациенту – это кредо школы Бориса Васильевича Петровского, к которой имею честь принадлежать. Эти принципы подбора кадров были заложены ещё моим учителем Борисом Владимировичем Шабалкиным. Их стараюсь неукоснительно соблюдать.

– Сейчас в рамках национального проекта «Здоровье» строится много новых, высокооснащённых с технической точки зрения кардиохирургических центров, больниц, клиник. Тратятся огромные денежные средства. Оправдывают ли себя такие вложения в создание широкой материальной базы сердечной хирургии?

– Безусловно. Если проблема смертности от сердечно-сосудистых заболеваний в нашей стране настолько актуальна, то первостепенное государственное внимание к ней является абсолютно обоснованным. Таких центров должно быть ещё больше, так как потребность в оказании хирургической помощи в регионах очень высока. По сути, в каждой области должны быть больница или клиника, где выполняются операции на открытом сердце. Может, наше оборудование порой бывает не самого высокого уровня, однако пациенты обеспечены всем необходимым. В рамках реализации приоритетного национального проекта «Здоровье» уже создано 12 региональных сердечно-сосудистых центров и 36 первичных сердечно-сосудистых отделений.

Мы сегодня обладаем всем необходимым арсеналом средств для оказания эффективной помощи пациентам, не хуже, чем в странах Западной Европы и США. Отстаём от них в плане инноваций, которые разрабатываются и реализуются в зарубежной практике и лишь потом уже приходят к нам. Но в целом, на мой взгляд, мы вполне соответствуем западным стандартам. Другое дело, что уступаем в общем количестве проведённых операций, но в качестве оказываемой помощи не отстаём ни на йоту.

– Насколько широко используются у нас так называемые гибридные технологии, когда, к примеру, не обязательно вскрывать грудную клетку? Кроме того, теперь проводятся операции и на работающем сердце…

– По сравнению с тем временем, когда в 1984 году я впервые пришёл в центр, кардиохирургия далеко шагнула вперёд. Суть осталась прежней – восстановить нормальное кровоснабжение сердца. Уже тогда, 25 лет назад, у нас была достаточно низкая летальность, а это один из важнейших показателей качества работы хирурга. Вместе с тем были определённые проблемы с защитой сердца во время операции. Техника проведения операции не была до конца отработана.

Сейчас внедрены в практику операции аортокоронарного шунтирования без искусственного кровообращения на работающем сердце. Это позволяет оказывать помощь тяжёлобольным пациентам, которым ранее было противопоказано хирургическое лечение. Новые методики позволили расширить показания к операции у таких больных и спасли немало жизней.

– Заболевания сердечно-сосудистой системы – это удел мужчин или это не совсем так? О чём говорит ваша практика?

– Больные мне часто говорят: у вас-де в отделении почти одни мужчины лежат, а когда приезжаешь после операции на реабилитацию в кардиологический санаторий, там лечатся в основном женщины. Мол, как же так? В санатории проходят курс лечения не только прооперированные больные, но и те, кто страдает гипертонической болезнью и другими болезнями сердца. Тут женщины держат пальму первенства. Что касается ишемической болезни сердца, то это, увы, прерогатива мужчин. Если брать возрастную динамику, то к 40–50 годам больше болеют мужчины. Прекрасную половину человечества защищают женские половые гормоны – эстрогены, которые вносят существенный вклад в защиту сосудов от образования атеросклеротических бляшек. А когда с возрастом продукция таких гормонов угасает, то относительная частота развития ишемической болезни сердца у женщин существенно возрастает… Так что действительно мужчин мы оперируем чаще, но я не сказал бы, что эта тенденция настолько явная.

– Мне рассказывали, что ваш рабочий день длится по 12–14 часов...

– Я прихожу в восемь часов на работу, а ухожу, как получится. Стандартная операция занимает, как правило, три-четыре часа. Но масса дел существует и вне операционной. Много административной, научной и педагогической работы. Времени, к сожалению, катастрофически не хватает. Но ведь это здорово, согласитесь, когда чувствуешь, что ты нужен, что востребован в профессии.

И ещё… У меня есть полное понимание моей семьи, где помимо любимой жены есть трое детей, один из которых ещё совсем маленький Артём, ему нет и четырёх лет. Возвращаться каждый вечер домой, проводить вместе выходные и отпуск – это самая большая радость в моей жизни. Именно от общения с ними получаю ту энергию, которая необходима в работе. Но не меньшей радостью является и та, которую испытываю каждое буднее утро, приходя в клинику заниматься любимым делом...

Цифры

60-65 процентов пациентов с ишемической болезнью сердца и гипертонией принимают статины (препараты, понижающие уровень холестерина в крови) в западных странах.

2,8 процента больных принимают эти лекарства в России.

76 процентов всех преждевременных смертей наступают от инфаркта и инсульта.

20 миллионов – столько больных сердечно-сосудистыми заболеваниями насчитывается в стране.

330 и 154 мужчин и женщин из 100 тысяч человек умирает в нашей стране от инфаркта миокарда.

82 процента случаев смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, по данным ВОЗ, происходит в странах с низким и средним уровнями доходов.